 Автор |
Тема: Писистрат, сын Гиппократа (Прочитано 8096 раз) |
|
Guest is IGNORING messages from: .
Mogultaj
Administrator
Einer muss der Bluthund werden...
Просмотреть Профиль »
Сообщений: 4173
|
О Писистрате, сыне Гиппократа, тиране Аттики, сказали нечто весьма сходное, независимо друг от друга, два совершенно разных человека занимающихся историей древности. Я говорил неоднократно, что он был сочетанием лучших качеств Наполеона и Брежнева, а один из лучших русских эллинистов (мне известный) – что он был сочетанием лучших качеств Сталина и Брежнева. В обоих случаях имелось в виду одно и то же – сочетание жажды и умения властвовать, харизмы властителя, патернализма и ответственности по отношению как к сообществу в целом, так и к составляющим его отдельным людям, великодушия, мягкости и милосердия по отношению к индвидуумам вообще, безразличия к отвлеченной морали, кодекса чести и этики, связанной с принципиальным сочувствием к жизни, удобствам и благоденствию людей. Кто высказался точнее, определить не берусь. Эллинист подразумевал, что Писистрату были присущи хватка, упорство, стойкость, чуждость истерическим порывам, основательность, ирония и самоирония, которых в достатке было у Сталина и которые были менее присущи или вовсе чужды Наполеону. С другой стороны, у Наполеона и Писистрата было чувство чести, совершенно отсутствовавшее у Сталина (так как, кроме прочего, чувство чести подразумевает стремление соответствовать по мере сил представляющемуся тебе идеалу доблести; человек при этом всю жизнь словно играет перед самим собой, как зрителем и судьей, ради самоуважения – аналогично вел себя Цезарь, но отнюдь не Август с его «коль хорошо играли мы…» - тот играл не перед собой, а перед другими, чтобы лучше ими властвовать. Между тем идеалу Сталина не мог бы соответствовать никто, и менее всего сам Сталин: в этом отношении он, под стать своему характеру, выбрал уродливо пересаженный на марксистскую почву клон христианской идеологии, согласно которой все люди, по настоящему счету, - растленные грешники, заслуживающие вечных мук, и только к тем и постольку это не относится, кто признает это и стремится всеми силами от этой своей растленной природы к избавлению от греха, чего впрочем, все равно достигнуть не может. Роль загробной жизни, в которой для упомянутых немногих это спасение от греха может быть осуществлено, для Сталина играл грядущий коммунизм, а роль бога, осуществляющего это спасение – строящая означенный коммунизм партия) .
В «Альтернативной истории» я собираюсь размещать различные апокрифические истории о Писистрате, которые по рисуемому в них характеру полностью (на мой взгляд) отвечают Писистрату реальному, а по приводимым в них фактам - альтернативному, но возможному течению событий, отличающемуся от реального с 556 года – года изгнания Писистрата из Аттики. Чтобы читатель мог оценить самого Писистрата, я привожу здесь краткую справку о нем, составленную на основе справочных статей в русскоязычных энциклопедиях, и, что куда существеннее, сводку античных сведений о Писистрате. Сводка разбита на тематические главки.
Справка.
Писистрат (Peisistratos) (ок. 600/599-527 г. ), афинский тиран, правил с 560 по 527 (с перерывами). Проводил политику в интересах крестьянства и торгово-ремесленных слоев демоса. Организовал для нуждающихся государственный кредит на льготных условиях. Большое общественное строительство при П. обеспечивало работой бедноту; были установлены государственные пособия инвалидам войны. На основе расширившихся разработок Лаврийских рудников и захваченных П. серебряных и золотых Пангейских рудников стала чеканиться государственная монета (тетрадрахма П.). При П. создано наёмное войско. Сохранялась конституция Солона, но должности часто замещались ставленниками П. В период его правления Афины превратились в культурный центр Греции: воздвигнуты храмы Афины Паллады и Аполлона Пифийского на Акрополе, Деметры - в Элевсине, построены новый рынок, водопровод-эннеакрунос.
Аристократ по происхождению (по матери он был родственником Солона), П. выдвинулся во время войны афинян с мегарцами (ок. 565 до н. э.), когда захватил у мегарцев их гавань Нисею. Отличаясь умом, ораторскими способностями и личным обаянием, он сумел создать себе большую популярность у афинян, особенно у бедных крестьян с гор и вообще малоимущей части населения. В те годы в Афинах боролись две группировки: умеренные «паралии» (приморские), приверженцы общего курса Солона, под предводительством Мегакла, главы рода Алкмеонидов, и стремившиеся хотя бы частично восстановить до-солоновское эапатридское могущество «педиеи» («равнинные»), представлявшие консервативную часть традиционной аристократии и связанное с ним крестьянство. Руководил ими Ликург, сын Аристолаида. Писистрат (отделившись, видимо, от паралиев, которых считал недостаточно заботящимися о демосе), создал и возглавил третью партию — «диакриев» («горных»), активно выступавших в пользу социально слабейших членов общества. В 561 до н.э. Писистрат с помощью отряда телохранителей с согласия демоса захватил власть в Афинах, оттеснив педиэев Мегакла. Через пять лет союз паралиев и педиэев вынудил Писистрата бежать, однако вскоре союз с Алкмеонидами позволил ему вновь прийти к власти, на этот раз ненадолго – в 556 до н.э. Писистрат снова бежал, поссорившись с Мегаклом. На этот раз изгнание продолжалось 10 лет, Писистрат основал владения на северном берегу Эгейского моря и активно набирал сторонников, чему способствовали немалые средства, полученные им от эксплуатации золотых и серебряных копей, располагавшихся в подчиненной им области у горы Пангей. В 546 до н.э. Писистрат высадился у Марафона в Аттике и легко вернул власть, после чего правил афинянами 20 лет. Его внутренняя политика принесла Афинам мир и благополучие. Писистрат оставил в силе и даже усовершенствовал введенные Солоном установления и отличался заботой о малоимущих и великодушным и мягким отношением ко всем, даже к своим противникам.
|
| « Изменён в : 05/06/07 в 21:24:47 пользователем: Mogultaj » |
 Зарегистрирован |
Einer muss der Bluthund werden, ich scheue die Verantwortung nicht
|
|
|
Mogultaj
Administrator
Einer muss der Bluthund werden...
Просмотреть Профиль »
Сообщений: 4173
|
 |
Re: Писистрат, сын Гиппократа
« Ответить #1 В: 05/06/07 в 21:23:55 » |
Цитировать » Править |
Античная традиция о Писистрате
Происхождение и молодость Писистрата; его связь с Солоном.
(§ 1. Рождение Писистрата)
<Геродот:> Писистрат, сын Гиппократа, был тираном в Афинах. <Геродот:>. Писистратиды, так же как и прежние афинские цари из рода Кодра и Меланфа, первоначально были пришельцами из Пилоса и потомками Нелея. Поэтому-то Гиппократ в память Нестерова сына Писистрата дал своему сыну то же имя Писистрат. <Геродот:> Этому-то Гиппократу, когда он как простой гражданин присутствовал на Олимпийских играх, было явлено великое знамение: при жертвоприношении стоявшие там котлы с мясом и водой закипели без огня и вода полилась через край. Лакедемонянин Хилон, как раз случившийся при этом и видевший знамение, дал совет Гиппократу прежде всего не брать себе в дом жену, рожающую детей. А если он уже женат, то отпустить жену; если даже у него есть сын,—то отказаться от сына. Гиппократ же отверг совет Хилона. После этого у него родился сын — упомянутый выше Писистрат.
(§ 2. Писистрат в юности и Солон)
<Плутарх: > О матери Солона Гераклид Понтийский рассказывает, что она была двоюродной сестрой матери Писистрата. Первоначально между ними [Писистратом и Солоном] была дружба как вследствие родства, так и вследствие даровитости и красоты Писистрата, в которого, как некоторые утверждают, Солон был влюблен. Поэтому, думается мне, когда между ними [позднее] произошел разрыв на политической почве, их вражда не дошла до жестокой, дикой страсти; между ними сохранилось прежнее чувство взаимных обязанностей, которое поддерживала память и нежность любви: оно
Еще курится — в нем еще живет
Огонь небесный.
Что Солон не был равнодушен к красавцам и не имел мужества вступить в борьбу с любовью, «как борец в палестре», это можно видеть из его стихотворений; кроме того, он издал закон, воспрещающий рабу натираться маслом для гимнастических упражнений и любить мальчиков. Он ставил это в число благородных, почтенных занятий и некоторым образом призывал людей достойных к тому, от чего отстранял недостойных. Говорят, что и Писистрат был влюблен в Харма и поставил статую Эроса в Академии — на том месте, где зажигают огонь при беге со священными факелами. <Элиан:> Писистрат, говорят, был возлюбленным Солона.
(§ 3. Война с Мегарами).
<Фронтин:> Афинянин Писистрат захватил флот мегарцев, на котором те подплыли ночью к Элевсину, чтобы захватить занятых исполнением мистерий афинянок. Отомстив им жестоким избиением, он посадил на эти самые захваченные суда афинских воинов и поместил на виду несколько почтенных женщин, якобы пленниц. Мегарцы, обманутые видимостью, толпою вышли навстречу, думая, что это их корабли возвращаются, да притом с успехом, и, безоружные, вновь были разгромлены.
<Геродот:> [Писистрат] отличился как полководец в войне с мегарцами, завоевав Нисею и совершив другие замечательные подвиги.
|
|
Зарегистрирован |
Einer muss der Bluthund werden, ich scheue die Verantwortung nicht
|
|
|
Mogultaj
Administrator
Einer muss der Bluthund werden...
Просмотреть Профиль »
Сообщений: 4173
|
|
Re: Писистрат, сын Гиппократа
« Ответить #2 В: 05/06/07 в 21:24:25 » |
Цитировать » Править |
Стасис 560-х гг. Писистрат как вождь диакриев.
(§ 4. «Партии» афинян)
<Геродот:> У афинян же шли в то время распри между обитателями побережья (предводителем их был Мегакл, сын Алкмеона) и равнинными жителями (во главе с Ликургом, сыном Аристолаида). Писистрат, тогда уже помышлявший о тирании, создал третью партию. Он набрал приверженцев и открыто стал вождем партии гиперакриев… Он уже ранее отличился как полководец в войне с мегарцами, завоевав Нисею и совершив другие замечательные подвиги. <Элиан:> Писистрат, говорят, был возлюбленным Солона. <Плутарх: > Во время отсутствия Солона в Афинах происходили смуты. Во главе педиэев [равнинных] стоял Ликург, во главе паралов [прибрежных] —Мегакл, сын Алкмеона, а Писистрат—во главе диакриев, к числу которых принадлежала масса фетов, особенно враждебно настроенная против богатых. <Аристотель : > Предстатели народа, когда они обладали военными талантами, стремились к тирании. Но этого достигали все они потому, что пользовались доверием народа, а средство приобрести доверие заключалось в том, что они объявляли себя ненавистниками богатых. Taк, в Афинах Писистрат добился тирании, вступив в распрю с педиэями… Писистрат достиг власти в при помощи демагогии. …Этих партий было три: одна—паралийцев с Мегаклом, сыном Алкмеона, во главе, которые, по-видимому, преимущественно добивались среднего образа правления; другая—педиаков, которые стремились к олигархии,—ими предводительствовал Ликург; третья—диакрийцев, во главе которой стоял Писистрат, казавшийся величайшим приверженцем демократии. К этим последним примкнули, с одной стороны, те, которые лишились денег, отданных взаймы,—ввиду стесненного положения; с другой—люди нечистого происхождения—вследствие страха. Это видно из того, что после низвержения тиранов афиняне произвели пересмотр гражданских списков, так как многие пользовались гражданскими правами противозаконно. Все эти партии имели прозвания по тем местам, где они обрабатывали землю. <Плутарх : > Таким образом, хотя в Афинах еще действовали законы Солона, но все ожидали переворота и желали другого государственного строя. При этом все хотели не равноправия, а надеялись при перевороте одержать верх и совершенно одолеть противную партию.
|
|
Зарегистрирован |
Einer muss der Bluthund werden, ich scheue die Verantwortung nicht
|
|
|
Mogultaj
Administrator
Einer muss der Bluthund werden...
Просмотреть Профиль »
Сообщений: 4173
|
|
Re: Писистрат, сын Гиппократа
« Ответить #3 В: 05/06/07 в 21:25:22 » |
Цитировать » Править |
Переворот 561 года. Солон и Писистрат накануне переворота.
(§ 5. Переворот 561 года)
<Плутарх:> Вот каково было положение дел, когда Солон вернулся в Афины. К нему все относились с уважением и почтением; но по старости он не имел уже ни силы, ни охоты по-прежнему говорить или действовать публично; только при встречах с руководителями обеих сторон он в частных беседах с ними старался уничтожить раздор и примирить их между собою. Особенно, казалось, прислушивался к его речам Писистрат. В его разговоре была вкрадчивость и любезность; бедным он готов был помогать, во вражде был мягок и умерен. Если у него не было каких-то природных качеств, он умел так хорошо притворяться, что ему верили больше, чем тем людям, которые их действительно имели: верили, что он человек осмотрительный, друг порядка, сторонник равенства, враг людей, колеблющих государственный строй и стремящихся к перевороту. Так он обманывал народ. Но Солон скоро проник в его душу и первый разгадал его злые замыслы. Однако он не возненавидел его, а старался умиротворить и образумить: он говорил и ему самому и другим, что, если у Писистрата из души (изъять любовь к первенству и исцелить его от страсти к тирании, то не будет человека более склонного к добру и лучшего гражданина. <Полиэн:> Писистрат с Мегаклом занимался государственными делами, и Мегакл стал на сторону богатых, а Писистрат — бедных. И вот однажды в народном собрании Писистрат, Мегакла во многом упрекнув и пригрозив ему, ушел, а на следующий день, изранив себя не смертельными ранами, пришел на агору, показывая это афинянам. Народ вознегодовал, что, мол, заботящийся о них за них такое претерпел, и для защиты дал ему триста стражников. Этими дубиноносцами пользуясь, он сам стал тираном афинян и своим сыновьям тиранию оставил.
<Геродот:> Став открытым вождем партии гиперакриев, Писистрат придумал вот какую хитрость. Он изранил себя и своих мулов и затем въехал на повозке на рыночную площадь, якобы спасаясь от врагов, которые хотели его избить, когда он ехал по полю. Писистрат просил народ дать ему охрану. Он уже ранее отличился как полководец в войне с мегарцами, завоевав Нисею и совершив другие замечательные подвиги. Народ же афинский позволил себя обмануть, предоставив ему телохранителей из числа горожан: они были у Писистрата не копьеносцами, а дубинщиками, сопровождая его с деревянными дубинами. <Плутарх: > Писистрат, изранив себя, приехал в повозке на площадь и стал возмущать народ, говоря, что враги замышляют его убить за его политические убеждения. Поднялись негодующие крики. Солон подошел к Писистрату и сказал: «Нехорошо, сын Гиппократа, ты играешь роль гомеровского Одиссея: он обезобразил себя, чтобы обмануть врагов, а ты это делаешь, чтобы ввести в заблуждение сограждан».
После этого толпа была готова защищать Писистрата. Было устроено народное собрание. Аристон внес предложение о том, чтобы дать Писистрату для охраны пятьдесят человек, вооруженных дубинами. Солон встал и возразил против этого предложения; при этом он высказал много мыслей, похожих на те, которые есть в его стихотворениях:
Вы ведь свой взор обратили на речи коварного мужа.
Каждый из вас столь хитер, что сравниться с лисицею может,
Вместе, однако, вы все слабый имеете ум.
Видя, что бедные готовы исполнить желание Писистрата и шумят, а богатые в страхе бегут, Солон ушел, говоря, что он умнее одних и храбрее других,—умнее тех, кто не понимает, что делается, а храбрее тех, кто понимает, по боится противиться тирании. Предложение Аристона народ принял и даже не стал уже вступать в пререкания с Писистратом по поводу таких мелочей, как число стражей, вооруженных дубинами; Писистрат открыто набирал и содержал их, сколько хотел, а народ спокойно смотрел на это, пока наконец он не занял Акрополь.
<Диоген Лаэртский:> ..Афинский народ шел за Солоном и с радостью принял бы даже его тираническую власть. Однако он не только сам от нее отказался, но и Писистрату, своему родственнику, препятствовал в его замыслах, о которых догадался (как пишет Сосикрат): ворвавшись в народное собрание с копьем и щитом, он предостерег о злонамерении Писистрата и провозгласил, что готов помогать против него. "Граждане афиняне, – сказал он, – иных из вас я умней, а иных из вас я храбрей: умнее тех, кто не понимает Писистратова обмана, и храбрее тех, кто понимает его, но боится и молчит". Совет, стоявший за Писистрата, объявил Солона сумасшедшим; Солон на это ответил:
Точно ли я сумасшедший, покажет недолгое время:
Выступит правда на свет, сколько ее ни таи.
А элегические стихи, в которых он предсказал тиранию Писистрата, таковы:
Из нависающей тучи рождается снежная буря,
Яркой молнии блеск гром за собою ведет.
Так от сильных мужей погибают целые грады,
Так ослепленный народ стал властелину рабом.
<Элиан:>. Старик Солон, сын Эксекестида, заподозрил Писистрата в стремлении к тиранической власти, когда тот явился в народное собрание и потребовал себе телохранителей. Заметив, что афиняне равнодушны к его речам, но сочувственно слушают Писистрата, Солон заявил, что он прозорливее одних и мужественнее других. Прозорливее тех, кто не понимает, что обладатель личной стражи станет тираном, и мужественнее людей, хранящих молчание, отлично угадывая его замысел. Писистрат, между тем, добившись отряда телохранителей, захватил власть. <Геродот:> Во главе с Писистратом они-то и восстали и захватили акрополь. Тогда Писистрат стал владыкой афинян. Он не нарушил, впрочем, порядка государственных должностей и не изменил законов [Солона], но управлял городом по существующим законоустановлениям, руководя государственными делами справедливо и дельно.
<Аристотель:> Наиболее рьяным приверженцем демократии казался Писистрат, стяжавший большую славу во время войны с мегарцами. Он сам нанес себе раны и под предлогом, будто это было делом его политических противников, убедил народ дать ему телохрани-телей. Письменное предложение об этом внес Аристион. Получив в свое распоряжение отряд так называемых дубинщиков, он с помощью их восстал против народа и занял Акрополь на тридцать втором году после законодательства, при архонте Комее. Говорят, когда Писистрат просил об охране. Солон возражал против этого и сказал, что одних он превосходит умом, а других мужеством; умом превосходит тех, кто не знает, что Писистрат стремится к тирании; мужеством тех, которые знают это, да молчат. Но так как словами ему не удавалось убедить, то он выставил оружие перед, дверями и говорил, что помог отечеству по мере своих сил (он был уже весьма престарелым) и что ждет того же самого и от остальных. Итак, Солон ничего не достиг тогда своим призывом. Писистрат же, взяв в свои руки власть, управлял обществен-ными делами скорее в духе гражданского равноправия, чем тирании.
|
| « Изменён в : 05/08/07 в 17:48:28 пользователем: Mogultaj » |
Зарегистрирован |
Einer muss der Bluthund werden, ich scheue die Verantwortung nicht
|
|
|
Mogultaj
Administrator
Einer muss der Bluthund werden...
Просмотреть Профиль »
Сообщений: 4173
|
|
Re: Писистрат, сын Гиппократа
« Ответить #4 В: 05/06/07 в 21:25:48 » |
Цитировать » Править |
Солон и Писистрат после переворота 561 г.
(§ 6. Солон и Писистрат после переворота 561 г.)
<Элиан:> Тогда [после захвата власти Писистратом] Солон сел перед домом, положил рядом с собой щит и копье и сказал, что с оружием в руках будет, как ему позволят силы, защищать свое отечество: по летам он уже не годится в стратеги, но предан родине всеми помыслами. Однако Писистрат то ли из почтения к мудрости Солона, то ли в память прошлого (Писистрат, говорят, был его возлюбленным) не стал преследовать Солона. Вскоре Солон умер глубоким старцем, прославив себя мудростью и бесстрашием. Ему поставили [при Писистрате] на агоре медную статую, похоронили на деньги города у городской стены, вблизи ворот, по правую сторону от входа, и обнесли могилу оградой.
<Плутарх:> После [захвата Писистратом акрополя] в городе поднялся переполох. Мегакл со всеми Алкмеонидами сейчас же бежал, а Солон, несмотря на свою глубокую старость и отсутствие помощников, все-таки явился на площадь и обратился к гражданам с воззванием: то бранил их за неразумие и малодушие, то ободрял еще и убеждал не предавать свою свободу. Тут он и сказал знаменитые слова, что несколько дней назад было легче помешать возникновению тирании в самом ее зародыше, но зато теперь предстоит более славный подвиг — искоренить ее и уничтожить, когда она уже возникла и выросла. Но никто не слушал его; все были в страхе. Тогда Солон вернулся домой, взял оружие и встал вооруженный перед дверьми на улице. «Я по мере сил своих,—сказал он,—защищал отечество и законы». Во все последующее время он ничего не предпринимал, не слушал друзей, советовавших ему бежать, а писал стихи, в которых упрекал афинян:
Если страдаете вы из-за трусости вашей жестоко,
Не обращайте свой гнев против великих богов.
Сами возвысили этих людей вы, им дали поддержку
И через это теперь терпите рабства позор.
После этого многие предостерегали Солона, что тиран его погубит, и спрашивали, на что он рассчитывает, поступая с такой отчаянной смелостью. «На старость»,— отвечал Солон.
Несмотря на это, Писистрат, захватив власть, сумел привлечь к себе Солона уважением, любезностью, приглашениями, так что Солон стал его советником и одобрял многие его мероприятия. И действительно, Писистрат сохранял большую часть Солоновых законов, сам первый исполнял их и друзей своих заставлял исполнять.
<Диоген Лаэртский:> По приходе Писистрата к власти Солон, не сумев вразумить народ, сложил свое оружие перед советом военачальников и сказал: "Отечество мое! я послужил тебе и словом и делом!" – и отплыл в Египет, на Кипр и к царю Крёзу… <Диоген Лаэртский> [Крёзу он из Афин послал перед отплытием следующее письмо в ответ на приглашение:] Солон – Крёзу. "Я счастлив твоим добрым расположением ко мне; и, клянусь Афиною, не будь мне дороже всего жить под народовластием, я охотнее принял бы кров в твоем дворце, чем в Афинах, где насильственно властвует Писистрат. Однако житье мне милее там, где для всех законы равные и справедливые. Все же я еду к тебе, готовый стать твоим гостем". <Диоген Лаэртский:> А когда Солон узнал, что Писистрат уже стал тираном, он послал в Афины вот какие стихи:
Если дурные плоды принесло вам злонравие ваше,
Не возлагайте вину на промышленье богов.
Сами сдались вы беде, несчастья умножили сами.
И оттого-то на вас горького рабства ярмо.
Порознь каждый из вас – как лис, по пятам за добычей,
Вкупе же все и всегда праздны и тупы умом.
Только гибкий язык и льстивая речь вам по духу,
А на поступки льстеца ваши глаза не глядят.
Таков был Солон. Писистрат ему в изгнание послал такое письмо: Писистрат – Солону. "Я не единственный среди эллинов посягнул на тираническую власть, и я достоин ее, ибо я из потомков Кодра; я лишь вернул себе то, что афиняне обещали воздавать Кодру и его роду, но не сдержали обещания. В остальном же на мне нет греха перед богом или перед людьми. Афинянам я оставляю тот же государственный уклад, какой установил им ты, и управляются они лучше, чем при народовластии, ибо я никому не дозволяю превозноситься. Хоть я и тиран, но не пользуюсь сверх меры ни званием, ни почестью, а только тем, что издревле причиталось царям. И хотя каждый афинянин платит десятину со своего надела, но не мне, а на расходы по всенародным жертвоприношениям и на другие общие траты, или же на случай войны. Тебя я не виню, что ты обличал мой умысел, – ибо делал ты это, желая добра отечеству, а не желая зла мне. Ты не знал, какое я установлю здесь правление, а если бы знал, то, быть может, и примирился бы с ним и не уходил бы в изгнание. Так воротись домой, поверь мне без клятвы, что ничего дурного Солону не будет от Писистрата. Знай, что даже из врагов моих никто не потерпел вреда, – если же ты почтёшь за благо стать одним из моих друзей, то будешь между них первым; ибо знаю, ты верен и нековарен. Если, наконец, захочешь ты жить в Афинах как-нибудь по-иному, то и на это будет тебе дозволение. Только не ожесточайся на отечество из-за нас". Таково письмо Писистрата.
[Солон отвечал Писистрату:] Солон – Писистрату. "Верю тебе, что не претерплю от тебя худого – ибо и до тирании твоей я был тебе другом и теперь враждебен тебе не более чем любой из афинян, кому не мила тирания. Лучше ли быть под владычеством единого, лучше ли под всенародным – об этом пусть из нас каждый судит сам. Я согласен, что из всех тиранов ты – наилучший; но возвращаться в Афины, думается, мне не к лицу, чтобы меня не попрекнули, будто я дал афинянам равноправие, отклонил возможность стать тираном, а теперь-де вернулся одобрить твои дела".
[Другое письмо Солона о том же гласит:] Солон – Эпимениду. "Вижу: ни мои законы не были на пользу афинянам, ни ты твоими очищениями не помог согражданам. Ибо не обряды и законодатели сами по себе могут помочь государству, а лишь люди, которые ведут толпу, куда пожелают. Если они ведут ее хорошо, то и обряды и законы полезны, если плохо, то бесполезны. Мои законы и мое законодательство ничуть не лучше: применявшие их причинили пагубу обществу, не воспрепятствовав Писистрату прийти к власти, а предостережениям моим не было веры: больше верили афиняне его лести, чем моей правде. Тогда я сложил свое оружие перед советом военачальников и объявил, что умнее тех, кто не предвидел тирании Писистрата, и сильнее тех, кто убоялся ей воспротивиться. И за это Солона объявили сумасшедшим. Наконец, я произнес такую клятву: "Отечество мое! я, Солон, готов тебя оборонять и словом и делом, но они меня полагают безумным. Поэтому я удаляюсь отселе как единственный враг Писистрата, они же пусть служат ему хоть телохранителями. Ибо надобно тебе знать, друг мой, что человек этот небывалыми средствами домогался тирании. Поначалу он был народным предводителем. Потом он сам себя изранил, явился в суд и возопил, что претерпел это от своих врагов, в охрану от которых умоляет дать ему четыреста юношей. А народ, не послушав меня, дал ему этих мужей, и они стали при нем дубинщиками. А достигнув этого, он упразднил народную власть. Так не вотще ли я радел об избавлении бедных от кабалы, если ныне все они рабствуют Писистрату?"
|
|
Зарегистрирован |
Einer muss der Bluthund werden, ich scheue die Verantwortung nicht
|
|
|
Mogultaj
Administrator
Einer muss der Bluthund werden...
Просмотреть Профиль »
Сообщений: 4173
|
|
Re: Писистрат, сын Гиппократа
« Ответить #5 В: 05/06/07 в 21:28:34 » |
Цитировать » Править |
Два падения и два возвращения Писистрата (ок. 557/556 - 546 гг.).
(§ 7. Первое падение Писистрата – ок. 557/556 г.)
<Аристотель:> Но так как власть его [после первого захвата власти] еще не укрепилась, то приверженцы Мегакла и Ликурга, придя между собой к соглаше-нию, изгнали его на шестом году после его первого прихода к власти, при архонте Гегесии.
<Геродот:> Вскоре, однако, после этого [первого прихода Писистрата к власти] приверженцы Мегакла и Ликурга объединились и изгнали Писистрата. Таким-то образом Писистрат в первый раз овладел Афинами, и так лишился своей тирании, которая еще не глубоко укоренилась.
(§ 8. Второй приход к власти Писистрата – 556 г.)
<Геродот:> Между тем враги Писистрата, изгнавшие его, вновь начали распри между собой. Попав в затруднительное положение, Мегакл послал вестника к Писистрату. Он предложил ему свою дочь в жены и в приданое — тиранию. Писистрат принял предложение, согласившись на эти условия. Для возвращения Писистрата они придумали тогда уловку, по-моему, по крайней мере весьма глупую. С давних пор, еще после отделения от варваров, эллины отличались большим по сравнению с варварами благоразумием и свободой от глупых суеверий, и все же тогда эти люди [Мегакл и Писистрат] не постеснялись разыграть с афинянами, которые считались самыми хитроумными из эллинов, вот какую штуку. В Пеонийском деме жила женщина по имени Фия ростом в 4 локтя без трех паль-цев и вообще весьма пригожая. Эту-то женщину в полном вооружении они поставили на повозку и, показав, какую она должна принять осанку, чтобы казаться благопристойной, повезли в город. Затем они отправили вперед глашатаев, которые, прибыв в город, обращались по их приказанию к горожанам с такими словами: «Афиняне! Примите благосклонно Писистрата, которого сама Афина почитает превыше всех людей и возвращает теперь из изгнания в свой акрополь!». Так глашатаи кричали, обходя улицы, и тотчас по всем демам прошел слух, что Афина возвращает Писистрата из изгнания. В городе все верили, что эта женщина действи-тельно богиня, молились смертному существу и приняли Писистрата.
<Аристотель:> Мегакл, поставленный в безвыходное поло-жение своими противниками, сам завел переговоры с Писистратом и, условившись, что тот возьмет замуж его дочь, устроил его возвращение на старинный лад и слишком простым способом. Распространив предварительно слух, будто Афина собирается возвратить Писистрата, он разыскал женщину высокого роста и красивую—как утверждает Геродот, из дема Пеанийцев или, как некоторые говорят, из Коллита,—продавщицу венков, фракиянку по имени Фию, нарядил ее наподобие этой богини и ввел в город вместе с ним. И Писистрат въезжал на колеснице, на которой рядом с ним стояла эта женщина, а жители города встречали их, преклоняясь ниц в восторге. Вот при каких условиях произошло первое возвращение Писистрата.
<Афиней: > Фия была очень красива, как и следовало ожидать, коль скоро ей надо было изображать богиню. Она была продавщицей венков, и Писистрат потом выдал ее замуж за своего сына Гиппарха, как сообщает Клидем: …« Он также отдал женщину по имени Фия, что была с ним в колеснице, замуж за своего сына Гиппарха. Она же была дочерью человека по имени Сократ».
(§ 9. Второе падение Писистрата и его изгнание из Аттики – 556 г.)
<Геродот:> Придя таким образом снова к власти, Писистрат по уговору с Мегаклом взял себе в жены его дочь. Но так как у него были уже взрослые дети, а род Алкмеонидов, к которому принадлежал Мегакл, как считали, был поражен проклятием [из-за Килоновой скверны], то Писистрат не желал иметь детей от молодой жены и потому плотски общался с ней неестественным способом. Сначала жена скрывала это обстоятельство, а потом рассказала своей матери (в ответ на ее вопросы или же по собственному почину), а та — своему мужу. Мегакл же пришел в страшное негодование за то, что Писистрат так его обесчестил. В гневе он снова примирился со своими [прежними] сторонниками. А Писистрат, узнав, что затевается против него, удалился из города и вообще из Аттики.
<Аристотель :> Он был изгнан вторично… Недолго удерживал он власть в своих руках, но, вследствие того что не хотел жить [должным супружеским способом] с дочерью Мегакла, бежал, побоявшись обеих партий. <Плутарх: > Геродот сообщает, что Алкмеониды приняли [у себя] Писистрата через некоторое время после его извержения [из тиранов] и призвали его обратно на том условии, что он женится на дочери Мегакла. Но когда девушка сказала своей матери: «Ведаешь ли, мать, что Писистрат познает меня противным природе способом?» - то Алкмеониды были так оскорблены столь непотребным делом, что изгнали тирана.
<Геродот:> Каллий, сын Фениппа, отец Гиппоника - этот Каллий, один из всех афинян, осмелился после изгнания Писистрата из Афин купить объявленные через глашатая к продаже име-ния тирана. И по всякому поводу Каллий проявлял свою смертельную вражду к Писистрату.
(§ 10. Писистрат в изгнании. 556-546 гг.)
<Аристотель : > Сначала Писистрат основал поселение около Фермейского залива, в местечке, которое называется Рекел, а оттуда переехал в окре-стности Пангея. Запасшись там деньгами и навербовав наемных солдат, он на одиннадцатом году приехал опять в Эретрию и пытался тогда впервые вернуть себе власть силой, причем многие оказывали ему поддержку, в том числе особенно фиванцы и наксосец Лигдамид, а также всадники, в руках которых была тогда государственная власть в Эретрии. <Геродот:> [Через 10 лет изгнания Писистрат,] прибыв в Эретрию, стал совещаться со своими сыновьями. Верх одержало мнение Гиппия о том, что следует попытаться вновь овладеть верховной властью. Тогда они [Писистрат и сыновья] стали собирать доб-ровольные даяния от городов, которые были им чем-либо обязаны. Многие города предоставили Писистрату большие суммы денег, но фиванцы превзошли всех денежными дарами. Одним словом, через некоторое время после этого все было готово для их возвращения в Афины. И действительно, из Пелопоннеса прибыли аргосские наемники, из Наксоса также приехал добровольно ревностный приверженец [Писистрата] по имени Лигдамид с деньгами и людьми.
(§ 11. Третий приход к власти Писистрата. 546 г.)
<Геродот:> Так вот, Писистрат и его сторонники выступили из Эретрии и на одиннадцатом году своего изгнания снова прибыли в Аттику. Первое место, которое они захватили там, был Марафон. Во время их стоянки [в Марафоне] к ним присоединились не только сторонники из [самого] города Афин, но также стали стекаться и другие люди из демов, которым тирания была больше по душе, чем теперешняя свобода. Так [тиран и его сторонники] собирали свои силы. Афиняне же в городе вовсе не думали о Писистрате, пока тот только собирал средства, и даже после занятия Марафона. Услышав о выступлении Писистрата из Марафона на Афины, только теперь горожане двинулись против него. Все городское ополчение вышло против возвратившихся изгнанников. Когда Писистрат со своими людьми, выйдя из Марафона, напал на Афины, оба войска сошлись у свя-тилища Афины Паллены и там расположились станом друг против друга. Тут-то предстал Писистрату прорицатель Амфилит из Акарнании и по божественному внушению изрек ему в шестистопном размере следующее пророчество:
Брошен уж невод широкий, и сети раскинуты в море,
Кинутся в сети тунцы среди блеска Лунного ночи.
Такое предсказание изрек вдохновенный прорицатель. А Писистрат понял смысл изречения и, объявив, что принимает оракул, повел свое войско на врага. Афинские же горожане как раз в это время дня завтракали, а после завтрака одни занялись игрой в кости, а другие легли спать. Тогда Писистрат с войском напал на афинян и обратил их в бегство. Когда противники убежали, Писистрат придумал хитрый способ, чтобы воспрепятствовать бегущим вновь собраться и чтобы заставить войско рассеяться. Он велел своим сыновьям скакать на конях вперед. Настигая бегущих, сыновья Писистрата предлагали от имени отца ничего не бояться и разойтись всем по домам. Афиняне так и сделали. Таким-то образом Писистрат в третий раз завладел Афинами.
<Аристостель:> В битве при Паллениде на стороне Писистрата сражалась тысяча аргивских воинов, приведенных Гегесистратом [сыном Писистрата от аргивянки].
|
| « Изменён в : 05/08/07 в 17:50:23 пользователем: Mogultaj » |
Зарегистрирован |
Einer muss der Bluthund werden, ich scheue die Verantwortung nicht
|
|
|
Mogultaj
Administrator
Einer muss der Bluthund werden...
Просмотреть Профиль »
Сообщений: 4173
|
|
Re: Писистрат, сын Гиппократа
« Ответить #6 В: 05/06/07 в 21:30:14 » |
Цитировать » Править |
Правление Писистрата (546-527 гг.)
(§ 12. Покорение Наксоса, очищение Делоса, уход Алкмеонидов)
<Геродот:> Он упрочил свое господство сильными отрядами наемников и денежными сборами как из самих Афин, так и из области на реке Стримоне. Он взял затем заложниками сыновей тех афинян, которые сопротивлялись и не сразу бежали, и переселил их на Наксос (Писистрат завоевал Наксос и отдал его во владение Лигдамиду). Кроме того, он «очистил» по повелению оракула остров Делос. А сделал Писистрат это вот как: он велел выкопать всех покойников, погребенных в пределах видимости, из храма и перенести отсюда в другую часть Делоса. И Писистрат стал тираном в Афинах; что же до афинян, то одни [его противники] пали в борьбе, а другим вместе с Алкмеонидами пришлось уйти в изгнание с родной земли. <Исократ:> Писистрат, став вождем народа, причинил городу много вреда, изгнал лучших из граждан под тем предлогом, что они сторонники олигархии, и кончил тем, что свергнув демократическое правление, установил свою тиранию. <Аристотель:> Победив в сражении при Паллениде, Писистрат занял город и, отобрав у народа оружие, уже прочно утвердил свою тиранию. Затем он взял Наксос и поставил правителем Лигдамида.
(§ 13. Разоружение афинян)
<Аристотель:> Отобрал Писистрат оружие у народа следующим образом. Устроив смотр войска у Тесейона, он пробовал обратиться к на-роду с речью и говорил недолго. Когда же присутствующие стали говорить, что не слышат, он попросил их подойти к преддверью Акрополя, чтобы могли лучше слышать его. А в то время как он произносил свою речь, люди, специально получившие такое рас-поряжение, подобрав оружие, заперли его в близлежащем здании — Тесейоне — и, подойдя, знаком сообщили об этом Писистрату. Окончив говорить о других делах, он сказал и об оружии — что по поводу случившегося не надо ни удивляться, ни беспокоиться, но следует возвратиться по домам и заниматься своими делами, а обо всех общественных делах позаботится он сам. Так вот тирания Писистрата с самого начала установилась таким образом и столько имела перемен.
<Полиэн:> Писистрат, желая отнять у афинян оружие, объявил, чтобы все пришли в Анакей с оружием. Они пришли. Он выступил вперед, желая держать перед народом речь, и начал говорить тихим голосом. Они, не будучи в состоянии его услышать, потребовали, чтобы он прошел вперед в пропилеи, чтобы все слышали. Так как он спокойно продолжал говорить, они, напрягая слух, сами приблизились, а вышедшие помощники Писистрата, молясь, снесли оружие в храм Агравлы. Афиняне, оставшись безоружными, поняли тогда причину тихого голоса Писистрата, поскольку именно такой была его уловка относительно оружия.
(§ 14. Захват Сигея)
<Геродот:> Писистрат отнял мечом у митиленцев Сигей. Завладев городом, Писистрат поставил там тираном своего не-законного сына Гегесистрата (рожденного от аргосской женщины), который [потом] не без борьбы отстаивал [от митиленцев] это наследство Писистрата.
Уход в изгнание аристократических противников Писистрата
(§ 15. Уход Алкмеонидов)
<Исократ:> Что же касается их [Алкмеонидов] преданности народу, то они доказали ее в период тирании. Ведь хотя они приходились родственниками Писистрату и до его прихода были связаны с ним дружбой более, чем с кем-либо другим из граждан, тем не менее они не сочли для себя возможным разделить с ним тираническую власть, но предпочли скорее уйти в изгнание, чем видеть своих сограждан в рабстве.
(§ 16. Уход Мильтиада Старшего)
<Геродот:> В Афинах в те времена вся власть была в руках Писистрата. Большим влиянием, впрочем, пользовался также Мильтиад, сын Кипсела, происходивший из семьи, которая содержала четверку коней. Свой род он вел от Эака из Эгины, а афинянином был лишь с недавних пор. (…)Этот-то Мильтиад сидел перед дверью своего дома. Завидев проходивших мимо людей в странных одеяниях и с копьями, он окликнул их. Когда долонки подошли [на зов], Мильтиад предложил им приют и угощение. Пришельцы приняли приглашение и, встретив радушный прием, открыли хозяину полученное ими прорицание оракула. Затем они стали просить Мильтиада подчиниться велению бога. Услышав просьбу долонков, Мильтиад сразу же согласился, так как тяготился владычеством Писистрата и рад был покинуть Афины. Тотчас же он отправился в Дельфы вопросить оракул: следует ли ему принять предложение долонков. Пифия же повелела [согласиться]. Так-то Мильтиад, сын Кипсела (незадолго перед этим он одержал победу в Олимпии с четверкой коней), отправился в путь вместе со всеми афинянами, желавшими принять уча-стие в походе, и долонками и завладел страной. Призвавшие же Мильтиада долонки провозгласили его своим тираном.
(§ 17. Уход и возвращение Кимона, племянника Мильтиада Старшего)
<Геродот:> [Племянник этого Мильтиада], Кимон, сын Стесагора, [также] ушел из Афин в изгнание от Писистрата, сына Гиппократа. Во время изгнания ему случилось победить в Олимпии [в состязании] с четверкой коней. (…) На следующий раз Кимон опять победил в Олимпии на этих конях и позволил провозгласить победителем Писистрата. Уступив победу Писистрату, Кимон получил по уговору возможность вернуться в Афины. На этих же конях он и в тре-тий раз одержал победу в Олимпии.
|
| « Изменён в : 05/08/07 в 17:48:57 пользователем: Mogultaj » |
Зарегистрирован |
Einer muss der Bluthund werden, ich scheue die Verantwortung nicht
|
|
|
Mogultaj
Administrator
Einer muss der Bluthund werden...
Просмотреть Профиль »
Сообщений: 4173
|
|
Re: Писистрат, сын Гиппократа
« Ответить #7 В: 05/06/07 в 21:32:52 » |
Цитировать » Править |
Образ правления Писистрата и его характер. Семья Писистрата.
(§ 18. Общая характеристика правления Писистрата)
<Аристотель> Писистрат из демагога и полководца сделался тираном… В самом начале, и притом первым, простатом (предстателем) народа сделался Солон, вторым — Писистрат, оба из круга благородных и знатных. <Аристотель> А руководил государственными делами Писистрат, как сказано, с умеренностью и скорее в духе гражданского равноправия, чем тиранически. Он был вообще гуманным и кротким человеком, снисходительным к провинившимся.
<Аристотель: > Вообще простой народ он старался ничем не раздражать во время своего правления, но всегда обеспечивал мир и поддерживал спокойствие. Вот почему и говаривали часто, что «тирания Писистрата—это жизнь при Кроне» [золотой век со всеобщим миром, сытостью и общностью имущества].
Но самым важным из всего сказанного было то, что он по своему характеру был демократичным и обходительным человеком. Во всех вообще случаях он хотел руководить всеми делами по законам, не допуская для себя никакого преимущества. Так, например, однажды, вызванный на суд в Ареопаг по обвинению в убийстве, он сам вышел на суд, чтобы оправдаться, но вызвавший его к ответу обвинитель побоялся и оставил дело. <Плутарх: >Уже став тираном, он был однажды призван на суд Ареопага по обвинению в убийстве. Он скромно предстал перед судом для своей защиты, но обвинитель не явился
<Аристотель: > Поэтому-то и пробыл он долгое время у власти и, если бывал изгнан, легко возвращал себе эту власть снова. За него стояло большинство как знатных, так и простых. Одних он привлекал к себе, поддерживая с ними знакомство, других тем, что оказывал им помощь в их личных делах; он отличался таким характером, что умел ладить с теми и с другими.
А в ту пору и у афинян законы о тиранах были вообще мягкие, среди них также и тот, который относится как раз к установлению тирании. Именно, закон у них был следующий: «Таковы у афинян установления и обычаи отцов: если кто восстанет, чтобы быть тираном, или будет содействовать установлению тирании, тот да будет лишен гражданской чести и сам и его род».
(§ 19. Помощь нуждающимся. Писистрат и простые земледельцы).
<Афиней: > Писистрат был человеком, соблюдавшим скромность в своих устремлениях, так что никогда не охранял стражниками своих укреплений и своих садов, как сообщает Феопомп в своей 21-й книге, а позволял любому желающему заходить в свои поля и сады и в свое удовольствие брать там [из плодов и произведений земли], что захочет. И Кимон впоследствии стал так себя вести в подражание Писистрату… Но для многих правление Писистрата было в тягость; и некоторые передают, что статуя Диониса в Афинах была сделана [по его приказу] c внешностью, подобной его внешности.
<Плутарх: > Писистрат сам издал несколько других законов, в том числе закон о содержании на счет государства солдат, изувеченных на войне. Впрочем, по словам Гераклида, еще прежде Солон сделал такое постановление в пользу изувеченного Терсиппа, а Писистрат только подражал ему. По свидетельству Теофраста, и автором закона о праздности был не Солон, а Писистрат; благодаря этому закону в стране улучшилось земледелие, а в городе стало спокойнее. [Закон против праздности был вызван тем, что по установлению Солона всякий гражданин мог кормиться бесплатно в общественных столовых, однако не слишком часто. Чтобы этот закон не привел к появлению множества людей, бросивших работу и кормящихся за счет труда прочих, он одновременно ввел запрещение жить, не имея никаких занятий, способных обеспечить человека средствами к существованию, будь то владение своим имением, обработка земли или ремесло. Писистрат подтвердил и укрепил этот закон, так как еще больше увеличил возможность для граждан пользоваться помощью тирана и государства, как будет сейчас рассказано, и должен был, соответственно, еще прочнее оградить граждан от злоупотребления возможностями жить за счет этой помощи, ничего не делая].
<Элиан>. Писистрат, придя к власти, призывал к себе людей, без дела слонявшихся на рыночной площади, и расспрашивал о причине их праздности. «Если у тебя пал вол, возьми моего и принимайся за работу, если нет семян, я тебе дам», — говорил он, так как опасался, что безделие таит в себе угрозу заговора против него. <Аристотель:> Бедных он даже снабжал вперед деньгами на сельские работы, чтобы они могли кормиться, занимаясь земледелием. Это он делал по двум соображениям: с одной стороны, для того, чтобы они не находились в городе, но были рассеяны по всей стране, с другой—для того, чтобы, пользуясь средним достатком и занятые своими личными делами, они не имели ни желания, ни досуга заниматься общественными. А вместе с тем и доходов поступало к нему больше при условии, если обрабатывалась земля, так как Писистрат взимал десятину с получавшихся [от земли] доходов.
По этим же соображениям он учредил и «судей по демам», да и сам часто ездил по стране, наблюдая за ходом дел и примиряя тяжущихся, чтобы они не запускали своих работ, отправляясь в город. Во время одного такого путешествия Писистрата случилось, как рассказывают, приключение с земледельцем, обрабатывавшим на Гиметте местечко, получившее впоследствии прозвание «безоброчного». Увидав, что какой-то человек копается и трудится над одними камнями, Писистрат подивился этому и велел рабу спросить у него, сколько дохода получается с этого участка. Тот ответил: «Какие только есть муки и горе; да и от этих мук и горя десятину должен получить Писистрат». Человек этот ответил так, не зная его. Писистрат же в восхищении от его прямоты и трудолюбия сделал его свободным от всех повинностей. <Диодор: > Однажды, когда Писистрат проезжал по стране, он увидел человека на склоне горы Гиметт, трудившегося на наделе там, где почва была особенно каменистой и тощей. И, удивясь старанию, с которым трудился этот человек, Писистрат послал кого-то из своего сопровождения спросить, какой доход он получает от подобной обработки земли. Когда посланный исполнил сказанное, земледелец ответил ему: «Разве только язву под ребро*; но я не горюю, потому что десятую часть этой язвы получит за меня Писистрат!» И тиран, услышав этот ответ, засмеялся и освободил этот участок от обложения. От этого случая и повелась пословица: «И язва освобождает иной раз от налогов».
*Досл. «гангрены».
(§ 20. Писистрат и юный Фемистокл)
<Элиан:> Мальчиком, возвращаясь однажды из школы, Фемистокл встретил Писистрата. Воспитатель велел ему немного посторониться, чтобы дать дорогу тирану, а Фемистокл с великой независимостью, прямотой и непринужден-ностью ответил: «Разве ему не хватает места?». Столь благородный и высокий строй чувств отличал его с детства. [Писистрат оставил его ответ совершенно безнаказанным, так что рассказ этот не столько о Фемистокле, сколько о Писистрате].
(§ 21. Писистрат и поднявшиеся против него мятежом друзья)
<Плутарх:> Писистрат, тиран афинский, когда некоторые его друзья отложились от него и захватили Филу, вышел к ним со своей постелью за спиной; а на вопрос, чего ему нужно, ответил: "Уговорить вас вернуться, а если не уговорю, то остаться с вами: оттого я и взял с собой поклажу". [Тогда его друзья вновь подчинились ему].
(§ 22. Писистрат покровительствует любовной связи своей матери)
<Плутарх: > Ему донесли на его мать, будто она влюблена в одного юношу и тайно с ним встречается, а он очень боится и уклоняется. Писистрат позвал юношу на ужин и после ужина спросил, хорошо ли ему было. Тот сказал: «Прекрасно". - "И так будет каждый день, - сказал Писистрат, - если ты понравишься моей матери".
(§ 23а-23b. Писистрат покровительствует влюбленности своей дочери и Фрасибула, несмотря на их вольное поведение. Писистрат прощает Фрасиппа).
<Плутарх: > Когда молодой Фрасибул, влюблённый в его дочь, поцеловал её при встрече и жена Писистрата очень на это рассердилась, Писистрат сказал: "Если наказывать тех, кто нас любит, то что же делать с теми, кто нас не любит?" - и выдал девушку за Фрасибула замуж.
<Диодор: > Раз, когда дочь Писистрата, девушка, несла в процессии священную корзину, и ее находили превосходящей всех прочих в красоте, юноша выступил вперед и с дерзким устремлением поцеловал ее. Братья девушки, узнав об этом, вознегодовали дерзости юноши, и, притащив его к своему отцу, требовали, чтобы тот наказал его. Но Писистрат сказал со смехом: «Что же мы будем делать с теми, кто нас ненавидит, если начнем наказывать тех, кто нас любит?»
<Валерий Максим> Сообщают о достойной того, чтобы ее помнить, человечности, проявленной Писистратом Афинским. Юноша, томившийся любовью по его дочери-девице, встретив ее случайно на виду у всех, позволил себе схватить ее в объятия. Его жена настаивала на том, чтобы он покарал за это юношу смертью, но Писистрат ответил: «Если мы будем предавать смерти тех, кто нас любит, что же нам останется делать с теми, кто нас ненавидит?» По меньшей мере достойная речь, не говоря о том, что она вышла из уст тирана… Еще более достойна похвалы то, с каким терпением он относился к оскорблениям в его собственный адрес. За пиршеством один из его друзей, Фрасипп, [cпьяна] осыпал его однажды самыми страшными оскорблениями, но он перенес это, сдержав ярость и усмирив свое сердце и голос до такой степени, как будто это прислужник выслушивал выговор от своего господина. Видя, что Фрасипп поднимается, чтобы уйти, Писистрат затревожился, как бы тот не сбежал вовсе с застолья, испугавшись [того, что совершил], и попытался удержать его, предлагая ему в дружеских выражениях остаться. Но возбуждаемый хмельным жаром, Фрасипп от злости, что ничем не смог вызвать у Писистрата гнев, уходя, плюнул ему в лицо. Сыновья Писистрата распалились отомстить за это оскорбление, нанесенное достоинству их отца, но Писистрат удержал их. Назавтра Фрасипп, впав в отчаяние [из-за совершенного], хотел покончить с собой, но Писистрат, узнав об этом, явился проведать его, и, уверив его, что относится к нему с тем же дружеством, что и прежде, побудил его отказаться от своего намерения. Даже если бы он не сделал более ничего, заслуживающего уважения с нашей стороны, эти примеры сами по себе были бы достойны того, чтобы передавать их из поколения в поколение.
(§ 24. Писистрат прощает тех, кто не по злому умыслу, а спьяну обидел его жену)
<Плутарх: > Гурьба гуляк привязалась к его жене и много говорила и делала обидного; а наутро они пришли в слезах умолять Писистрата о снисхождении. Тот сказал: "В другой раз будьте умнее; а жена моя, знайте, вчера и не выходила из дому".
(§ 25. Писистрат и его сыновья. Писистрат, Харм и Гиппарх)
<Плутарх: > Сыновья его, узнав, что он хочет жениться во второй раз [на аргивянке Тимонассе?], стали его спрашивать, не в обиде ли он на них. "Ничуть, - ответил он, - я так доволен вами, что хочу себе ещё таких же сыновей".
<Плутарх: > Когда у Писистрата возникли раздоры с сыновьями и он узнал, что его недруги злорадствуютпо этому поводу, то, созвав народное собрание, объявил, что хотел образумить сыновей, но видя, что они упорствуют, готов сам уступить им и последовать их требованиям.
<Аристотель:>. Писистрат состарился, оставаясь у власти, и умер от болезни при архонте Филонее… После смерти Писистрата власть удерживали в своих руках его сыновья и руководили делами в том же духе. Было их двое от его законной жены — Гиппий и Гиппарх — и двое от аргивянки — Иофонт и Гегесистрат… Ведь Писистрат был женат еще вторично и на дочери одного аргивянина из Артоса, по имени Торгила,—Тимонассе, на которой прежде был женат Архин,один ампракиец из рода Кипселидов. Отсюда и возникла у него дружба с аргивянами; оттого и сражались на его стороне в битве при Паллениде тысяча воинов, приведенных Гегесистратом. Женился же он на аргивянке, по словам одних, во время первого изгнания, по словам других—когда стоял у власти. [У Писистрата был от первой жены еще один сын, Фессал, многим младше Гиппия и Гиппарха]: <Диодор: > Фессал, сын Писистрата, был достаточно мудр, чтобы отказаться от тирании, и так как он стоял за равенство, он снискал большую приязнь у афинян, но другие сыновья, Гиппарх и Гиппий… взялись держать тиранию над городом [будь Фессал сыном от аргивской жены, т.е. не-афинянки, он не мог бы претендовать на тиранию]. <Аристотель: > Гиппий, как старший и как человек от. природы одаренный способностями государственного деятеля и серьезный, стоял во главе правления. Между тем Гиппарх был человек легкомысленный, влюбчивый и поклонник муз: он-то и приглашал к себе разных поэтов вроде Анакреонта, Симонида и других. Фессал же был значительно моложе и в обращении дерзкий и надменный, из-за него-то и начались у них все беды [c афинянами]. [NB.: Аристотель ошибочно отождествлял Фессала с Гегесистратом, которого вообще не было в Афинах в правление Гиппия – Гиппарха, так как он унаследовал от Писистрата Сигей и сидел там].
<Клидем, цитируемый Афинеем:> Писистрат также отдал женщину по имени Фия, что была с ним в колеснице, замуж за своего сына Гиппарха. Она же была дочерью человека по имени Сократ. А за Гиппия, впоследствии наследовавшего ему в качестве тирана, он выдал замуж дочь Харма, полемарха (военачальника), необычайную красавицу. Говорят, что Харм был влюблен в Гиппия и что именно он первым возвел в Академии статую Эроса. На статуе была начертана надпись:
«О Эрос многоухищренный! Харм этот алтарь воздвиг тебе в тенистых пределах гимнасия».
<Плутарх:> Говорят, что и Писистрат был влюблен в Харма и поставил статую Эроса в Академии — на том месте, где зажигают огонь при беге со священными факелами. [Достопримечательное, однако, место была эта Академия].
|
| « Изменён в : 05/08/07 в 17:51:44 пользователем: Mogultaj » |
Зарегистрирован |
Einer muss der Bluthund werden, ich scheue die Verantwortung nicht
|
|
|
Mogultaj
Administrator
Einer muss der Bluthund werden...
Просмотреть Профиль »
Сообщений: 4173
|
|
Re: Писистрат, сын Гиппократа
« Ответить #8 В: 05/06/07 в 21:33:45 » |
Цитировать » Править |
Писистрат и эпические предания
(§ 26. Писистрат собирает эпические предания и другие книги)
<Афиней:> Писистрат был знаменит своим собранием древних греческих писаний.
(§ 27. Писистрат собирает и редактирует Гомера)
<Элиан:> Древние первоначально исполняли гомеровские поэмы отдельными пес-нями. Песни назывались: «Битва у кораблей», «Долонея», «Подвиги Агамемнона», «Каталог кораблей», «Патроклея», «Выкуп», «Игры в честь Патрокла», «Нарушение клятвы»; Это вместо «Илиады». Вместо второй поэмы — «События в Пилосе», «События в Лакедемоне», «Пещера Калипсо», «Постройка плота», «Встреча с Алкиноем», «Киклопы», «Заклина-ние умерших», «Приключения у Кирки», «Омовение», «Расправа с женихами», «События в деревне», «События в доме Лаэрта»; в позднейшие времена лакедемонянин Ликург первый привез в Элладу все песни Гомера; он вывез их из Ионии, когда был там. Потом Писистрат соединил песни между собой и создал «Илиаду» и «Одиссею».
<Павсаний> Когда же Писистрат собирал поэмы Гомера, рассеянные по разным местам и сохранившиеся то там, то здесь в устном предании, тогда, говорят, или сам Писистрат или кто-либо из его товарищей по незнанию изменил имя [одного из городов, упоминающихся у Гомера].
<Плутарх: > Одни говорят, что… Тесей изменил Ариадне, полюбив другую:
«Страсть пожирала его к Панопеевой дочери, Эгле».
По словам мегарца Герея, Писистрат приказал выпустить этот стих из Гесиода [как оскорбительный для Тесея – объединителя Аттики], как, с другой стороны, велел, из желания польстить афинянам, внести в "Заклинание мертвых" Гомера стих: «Славных, богами рожденных, - Тесея царя, Пирифоя».
[Приложение. Cтроительство и благоустройство Афин при Писистрате. Празднества и культ.
Берве: Сочетание личных и общественных интересов, отличавшее Писистрата, характеризует и его отношение к религии… При Писистрате культовая жизнь Афин существенно обогатилась и город благодаря новым строениям приобрел еще больше блеска. …Нет доказательств, что именно он заложил основы великого праздника Панафиней, отмечаемого каждые четыре года. Праздник был учрежден как раз за несколько лет до его первого государственного переворота (566/565 гг.). Однако именно при тиране этот праздник приобрел свое выдающееся значение, и позднее его сыновья руководили движением процессии. Кроме того, властителю было на руку, что он, с одной стороны, удовлетворял честолюбие местной аристократии в Афинах, а с другой стороны, устранял возможность опасной для него встречи афинской знати с изгнанными собратьями по сословию в крупных панэллинских центрах. По-видимому, сам Писистрат не участвовал ни в Олимпийских, ни в Дельфийских играх, и лишь благодаря Кимону Коалемосу его имя выкликали на апофеозе в числе победителей. У него были довольно враждебные отношения с Дельфийским святилищем, которое, по-видимому, уже тогда благоволило Алкмеонидам. Возникла даже легенда, что пожар в храме Аполлона в 548/547 году устроил Писистрат. Растущая враждебность тирана к оракулу, озабоченному сохранением законного порядка, препятствовала, очевидно, хорошим отношениям… В первую очередь тиран старался воздавать почести Афине, покровительнице его самого и его города. В ее честь на Акрополе было начато строительство храма, заменившего более ранний, на месте будущего Парфенона. Вероятно, Писистрат или его сыновья начали строительство торжественной арки на пути к священному месту… Вместе с тираном культ богини поддерживали его сторонники. Среди жертвенных даров обращает на себя внимание большое число таких, которые принесены ремесленниками, вообще простолюдьем, тогда как имена крупных аристократических родов отсутствуют.
Трудно определить, какие из значительных культовых построек, начатых или завершенных во времена тирании, можно приписать Писистрату, а какие его сыновьям. Гигантский храм Зевсу Олимпийцу, по образу и подобию диптеров, но в дорическом стиле, так и не поднялся выше фундамента. Было создано святилище Деметры Элевсинской, окруженное стеной с прекрасными воротами; в крепости Афин была возведена культовая постройка в честь Артемиды Бравронии. Как к этой богине, так и к Дионису у тирана, вероятно, еще на родине сформировалось отношение, которое углубилось во время его пребывания во Фракии, стране дионисийских праздников. Хотя часто встречающееся утверждение, что Писистрат основал праздник «городских Дионисий», не находит подтверждения в предании, а постройка наиболее старого храма Диониса на Акрополе не может быть приписана ему с полной достоверностью, не подлежит сомнению, что он поощрял культ этого бога… Определяющим при этом было не только особое почитание культа Диониса сельским населением, но и то обстоятельство, что дионисийская религия в те времена вообще больше отвечала потребностям отдельного человека и затрагивала в основном сферу приватного, которую владыка Афин и хотел сделать главной для своих граждан. У него, можно сказать, была политическая заинтересованность в этом неполитическом культе. Не меньший интерес вызывали у него и Элевсинские мистерии, которые также отвечали индивидуальным потребностям, но здесь им, вероятно, руководило еще и желание умножить свою славу блестящей застройкой всеми посещаемого места. Мы не знаем, способствовал ли Писистрат тому, что в 30-е годы Феспид из аттического селения Икарии впервые представил трагедию; отношения с авторами трагедий не подтверждены ни для него, ни для его сына Гиппарха, который иногда привлекал в свой круг поэтов. Его духовные склонности и устремления были направлены по другому пути. Он распорядился, чтобы рапсоды, выступающие на Панафинеях, поочередно декламировали гомеровские песни в правильном порядке, к тому времени уже четко установленном. Здесь речь шла об аристократической поэзии, так же как проведение этого большого афинского праздника вообще было ориентировано на афинскую аристократию, во главе которой тиран появлялся во время процессии... Библиотека, которую, если верить позднейшим данным, основал Писистрат, была собранием преимущественно эпических, то есть аристократических произведений].
[Писистрат построил также большой флот и содержал наемное войско].
<Павсаний:> Поблизости есть источник, называют его Эннеакрунос (девять источников) — так оборудован он был Писистратом [в качестве водопровода для Афин].
|
|
Зарегистрирован |
Einer muss der Bluthund werden, ich scheue die Verantwortung nicht
|
|
|
Mogultaj
Administrator
Einer muss der Bluthund werden...
Просмотреть Профиль »
Сообщений: 4173
|
|
Re: Писистрат, сын Гиппократа
« Ответить #9 В: 05/08/07 в 17:46:19 » |
Цитировать » Править |
Дополнения (они уже внесены в параграфы выше по треду, но для удобства я пока их держу и здесь).
<Полиэн:> Писистрат, желая отнять у афинян оружие, объявил, чтобы все пришли в Анакей с оружием. Они пришли. Он выступил вперед, желая держать перед народом речь, и начал говорить тихим голосом. Они, не будучи в состоянии его услышать, потребовали, чтобы он прошел вперед в пропилеи, чтобы все слышали. Так как он спокойно продолжал говорить, они, напрягая слух, сами приблизились, а вышедшие помощники Писистрата, молясь, снесли оружие в храм Агравлы. Афиняне, оставшись безоружными, поняли тогда причину тихого голоса Писистрата, поскольку именно такой была его уловка относительно оружия.
<Полиэн:> Писистрат с Мегаклом занимался государственными делами, и Мегакл стал на сторону богатых, а Писистрат — бедных. И вот однажды в народном собрании Писистрат, упрекнув Мегакла во многом и пригрозив ему, ушел, а на следующий день, изранив себя не смертельными ранами, пришел на агору, показывая это афинянам. Народ вознегодовал, что, мол, заботящийся о них за них такое претерпел, и для защиты дал ему триста стражников. Этими дубиноносцами пользуясь, он сам стал тираном афинян и своим сыновьям тиранию оставил.
<Диодор: > Раз, когда дочь Писистрата, девушка, несла в процессии священную корзину, и ее находили превосходящей всех прочих в красоте, юноша выступил вперед и с дерзким устремлением поцеловал ее. Братья девушки, узнав об этом, вознегодовали дерзости юноши, и, притащив его к своему отцу, требовали, чтобы тот наказал его. Но Писистрат сказал со смехом: «Что же мы будем делать с теми, кто нас ненавидит, если начнем наказывать тех, кто нас любит?»
<Диодор: > Однажды, когда Писистрат проезжал по стране, он увидел человека на склоне горы Гиметт, трудившегося на наделе там, где почва была особенно каменистой и тощей. И, удивясь старанию, с которым трудился этот человек, Писистрат послал кого-то из своего сопровождения спросить, какой доход он получает от подобной обработки земли. Когда посланный исполнил сказанное, земледелец ответил ему: «Разве только язву под ребро*; но я не горюю, потому что десятую часть этой язвы получит за меня Писистрат!» И тиран, услышав этот ответ, засмеялся и освободил этот участок от обложения. От этого случая и повелась пословица: «И язва освобождает иной раз от налогов».
*Досл. «гангрены».
<Плутарх: > Геродот сообщает, что Алкмеониды приняли [у себя] Писистрата через некоторое время после его извержения [из тиранов] и призвали его обратно на том условии, что он женится на дочери Мегакла. Но когда девушка сказала своей матери: «Ведаешь ли, мать, что Писистрат познает меня противным природе способом?» - то Алкмеониды были так оскорблены столь непотребным делом, что изгнали тирана.
<Валерий Максим> Сообщают о достойной того, чтобы ее помнить, человечности, проявленной Писистратом Афинским. Юноша, томившийся любовью по его дочери-девушке, встретив ее случайно на виду у всех, позволил себе схватить ее в объятия. Его жена настаивала на том, чтобы он покарал за это юношу смертью, но Писистрат ответил: «Если мы будем предавать смерти тех, кто нас любит, что же нам останется делать с теми, кто нас ненавидит?» По меньшей мере достойная речь, не говоря о том, что она вышла из уст тирана (…). Еще более достойна похвалы то, с каким терпением он относился к оскорблениям в его собственный адрес. За пиршеством один из его друзей, Фрасипп, [cпьяна] осыпал его однажды самыми страшными оскорблениями, но он перенес это, сдержав ярость и усмирив свое сердце и голос до такой степени, как будто это прислужник выслушивал выговор от своего господина. Видя, что Фрасипп поднимается, чтобы уйти, Писистрат затревожился, как бы тот не сбежал вовсе с застолья, испугавшись [того, что совершил], и попытался удержать его, предлагая ему в дружеских выражениях остаться. Но возбуждаемый хмельным жаром, Фрасипп от злости, что ничем не смог вызвать у Писистрата гнев, уходя, плюнул ему в лицо. Сыновья Писистрата распалились отомстить за это оскорбление, нанесенное достоинству их отца, но Писистрат удержал их. Назавтра Фрасипп, впав в отчаяние [из-за совершенного], хотел покончить с собой, но Писистрат, узнав об этом, явился проведать его, и, уверив его, что относится к нему с тем же дружеством, что и прежде, побудил его отказаться от своего намерения. Даже если бы он не сделал более ничего, заслуживающего уважения с нашей стороны, эти примеры сами по себе были бы достойны того, чтобы передавать их из поколения в поколение.
|
|
Зарегистрирован |
Einer muss der Bluthund werden, ich scheue die Verantwortung nicht
|
|
|
R2R
Administrator
STMS
 
Просмотреть Профиль » email
Сообщений: 5667
|
|
Re: Писистрат, сын Гиппократа
« Ответить #10 В: 05/08/07 в 18:08:07 » |
Цитировать » Править |
on 05/08/07 в 17:46:19, Mogultaj wrote:
<Полиэн:> Писистрат, желая отнять у афинян оружие, объявил, чтобы все пришли в Анакей с оружием. Они пришли. Он выступил вперед, желая держать перед народом речь, и начал говорить тихим голосом. Они, не будучи в состоянии его услышать, потребовали, чтобы он прошел вперед в пропилеи, чтобы все слышали. Так как он спокойно продолжал говорить, они, напрягая слух, сами приблизились, а вышедшие помощники Писистрата, молясь, снесли оружие в храм Агравлы. Афиняне, оставшись безоружными, поняли тогда причину тихого голоса Писистрата, поскольку именно такой была его уловка относительно оружия.
|
|
Что-то я не уловила, что там вообще произошло. 
Главным образом, сколько было тех помощников, сколько было афинян и отчего Писистрату было просто не затребовать по копью-другому с домохозяйства в пользу государства (потому что добрые афиняне, наверное, вернувшись по домам, обзавелись новым оружием, да и речь слушать, поди, не со всем, какое у них было, пришли?).
|
|
Зарегистрирован |
"Кто играет с динамитом, тот придёт домой убитым"
|
|
|
Isaac_Vasin
Гость
email
|
on 05/08/07 в 18:08:07, R2R wrote:
| Что-то я не уловила, что там вообще произошло. |
|
Угу. К тому же совершенно непонятно, как происходил процесс сдачи оружия. Вот оно у толпы афинян, а вот вдруг у помощников Писистрата... Попробуйте у толпы хотя бы человек в сто, тесно сгрудившейся перед оратором, забрать хотя бы половину... ну, скажем, пакетов и сумок. Это чисто технически очень сложно, даже если они сами отдают. А с чего бы им отдавать, кстати? Из текста никак не следует, что отдали добровольно, там именно про хитрость говорится. Так вот, что это была за хитрость, и зачем для ее осуществления нужна была короткая дистанция и скученность?
P.S. Интересно, охранялся ли храм, в который то оружие отнесли. И если нет(да хоть бы и да, сколько там может быть той охраны?), то что мешало афинянам, когда до них дошло, пойти и забрать свое имущество обратно?
|
|
Зарегистрирован |
|
|
|
Nick_Sakva
Живет здесь
Просмотреть Профиль » WWW »
Сообщений: 2660
|
|
Re: Писистрат, сын Гиппократа
« Ответить #12 В: 05/08/07 в 19:53:08 » |
Цитировать » Править |
Сопоставление с изложением этого же эпизода на английском породило у меня две версии.
http://oll.libertyfund.org/Texts/Aristotle0039/ConstitutionOfAthens/0232_Bk.html#hd_lf232_head_018
Ordering a review under arms in the Anakeum, he pretended to make an attempt to harangue them, but spoke in a low voice; and when they said they could not hear, he bade them go up to the propylaea of the Acropolis, that he might be heard the better. Whilst he continued addressing them, those who had been appointed for the purpose took away the arms of the people, and shut them up in the neighbouring buildings of the Thesaeum.
Первая версия. Была назначена общая инспекция оружия. Граждане разложили оружие и скучали в ожидании инспекторов. В этот момент Писистрат толкнул тихую речь. Народ начал толпиться, чтобы его лучше слышать, не особо обращая внимание на то, что именно в это время делают с оружием инспектора. Если даже и уносят куда-то, может так положено... На взвешивание, на контрольную рубку... мало ли...
Вторая. Оружие сдавали при входе на Акрополь. Не не положено, не пускали или просто из-за тесноты.
Первая кажется мне более вероятной и согласующейся с текстом и ситуацией.
В любом случае у меня такое впечатление, что тихая речь нужна была для увеличения расстояния между людьми и их оружием.
|
| « Изменён в : 05/08/07 в 19:58:04 пользователем: Nick_Sakva » |
Зарегистрирован |
Перед любыми категоричными утверждениями, автор которых явно не указан, подразумевается наличие слов "по-моему мнению", которые опускаются ради экономии места. Никакие слова и термины в моих текстах НЕ несут оценочной нагрузки. 尼珂
|
|
|
Mogultaj
Administrator
Einer muss der Bluthund werden...
Просмотреть Профиль »
Сообщений: 4173
|
|
Re: Писистрат, сын Гиппократа
« Ответить #13 В: 05/08/07 в 20:21:28 » |
Цитировать » Править |
Сейчас, сейчас, сейчас. История Полиэна, скорее всего, придумана. Но придумывали ее люди, знавшие реалии, и придумывали правдоподобно, что сейчас и выяснится.
"Отчего Писистрату было просто не затребовать по копью-другому с домохозяйства в пользу государства"?
Оттого что ему не запас оружия был нужен - у него и так было - ему было нужно, чтобы оружия больше не было у афинян. Разоружение граждан - это одна из стандартных мер тиранов. Все-таки как-то спокойнее, когда у тирана - наемные гоплиты (сплошь и рядом из числа тех же граждан - но это уже его собственное наемное войско), а у граждан нет ничего мощнее дубинок.
"потому что добрые афиняне, наверное, вернувшись по домам, обзавелись новым оружием"
Нет, совершенно нет. Комплектом оружия просто так обзавестись нельзя - для этого надо идти в оружейную мастерскую и делать там очень дорогостоящий заказ. А оружейных мастерских в городе наперечет, контролировать их - без проблем, выдать им запрещение обслуживать граждан - тем более.
"да и речь слушать, поди, не со всем, какое у них было, пришли?"
На несколько паноплий (комплектов вооружения) даже аристократ очень не всякий разорится. Так что если пришли с оружием, то запасного нет.
"К тому же совершенно непонятно, как происходил процесс сдачи оружия. Вот оно у толпы афинян, а вот вдруг у помощников Писистрата... Попробуйте у толпы хотя бы человек в сто, тесно сгрудившейся перед оратором, забрать хотя бы половину... ну, скажем, пакетов и сумок. Это чисто технически очень сложно, даже если они сами отдают".
У Полиэна ничего похожего нет. У него следующая история: Писистрат призывает граждан _на военный смотр_. Они пришли, надели доспехи, прошел смотр. После смотра они, естественно, оружие сняли - после смотра следует отдых, и никто на себе и при себе никакого оружия не держит. Его просто снимают и складывают кучками, одна к другой, рядами, а сами в сторонку отходят и стоят "перекуром".
Тут Писистрат начинает речь с амвона, но амвон так далеко, а говорит он так негромко (по меркам боевого крика), что люди начинают уходить со своего места за угол, в пропилеи - поближе к оратору. Оружие они, естественно, при этом с собой не берут, оно там так и лежит кучками, как сумки брошенные на вокзале. Беспокоиться о нем никто не беспокоится - это же священное и укрепленное место, находящееся под охраной постоянной стражи Писистрата. Вот они сейчас послушают отца народа и вернутся за своим оружием и с ним пойдут по домам.
Тем временем, пока они стоят в пропилеях (откуда им попросту не виден тот "плац", где по бордюру оружие лежит), эти самые постоянные стражники Писистрата идут к кучкам оружия и быстро-быстро их уносят в храмовое сооружение, имеющее быть тут же. И двери запирают.
Только охраны у Писистрата было человек 300 в это время, а уж всяких водоносов с привратниками не меньше - а ведь оружие носить и они могут. Короче говоря, стащить 1000 комплектов оружия в храм Агравлы - им нужно было бы минут пять от силы. Пока громадянство слушает своего заступника.
"Интересно, охранялся ли храм, в который то оружие отнесли. И если нет(да хоть бы и да, сколько там может быть той охраны?), то что мешало афинянам, когда до них дошло, пойти и забрать свое имущество обратно?"
Отличный вопрос. Во-первых, силой взламывать двери храма они бы не посмели, даже если бы там не было охраны больше мышонка. Под такой гнев богов сунуться не смели даже спартиаты, карая изменников: Павсания из храма они силой не вытащили.
Потому Писистрат и приказал, по Полиэну, сгрести это оружие именно в храм, а не куда-нибудь еще.
Во-вторых, храм - это каменный сарай с толстенными стенами и маленькой основательной дверью с засовами. Зубами они его, что ли, грызть будут, или дверь головами пробивать, или сквозь световоздушные отверстия просачиваться?
В-третьих, сколько ни будь охраны (а ее много было - одних бывших дубинщиков, ныне вооруженных до зубов, 300, да еще мелочи немало), получать от нее все равно безоружному не хочется.
В-четвертых, они не так уж хотели бы это оружие отбивать. Они доверяли Писистрату, и система, при которой они больше не воюют, а за них воюют Писистратовы наемники-добровольцы, их прельщала больше, чем всенародное ополчение на каждую войну.
Ведь конфискация оружия - это значит, что граждан больше не будут тягать на войну иначе, чем в самой большой крайности.
При таком раскладе сами они оружия не сдадут просто так, но и рвать нервы и кожу, чтобы его вернуть силой, нарываясь на неприятности и ссорясь с Писистратом, отцом и благодетелем - тоже не будут. Во многих семьях школьник сигареты тоже сам не отдаст, но ежели родитель хитростью отнимет у него их запас и сожжет, особо негодовать и драться из-за этого с родителем не станет.
"Главным образом, сколько было тех помощников, сколько было афинян"
Помощников - хоть несколько сот, хоть больше.
А вот афинян...
Всего граждан Аттики в век Перикла (когда их было раза в два больше , чем при Писистрате) с членами семей было, по разным оценкам, от 60 до 130 тысяч человек.
Для времен Писистрата, можно спокойно считать, что всего было тысяч 30-40 граждан Аттики с членами семей (уточню этот вопрос и дам большие детали позднее).
Писистрат в обсуждаемый день разоружал не всю Аттику, а столицу - Афины (разоружить всех остальных было делом легким, а вот Афины - это всегда проблема). На смотр пришло тысячи три - четыре, ну от силы пять-шесть тысяч человек. У Писистрата - 300 лейб-гвардейцев, прочего народа тьма...
Для сравнения: Спарта - сильнейший полис Греции. Число граждан (без членов семей - неграждан) - 9 тысяч. Все.
|
|
Зарегистрирован |
Einer muss der Bluthund werden, ich scheue die Verantwortung nicht
|
|
|
Бенни
Administrator
б. Бенедикт
Просмотреть Профиль »
Сообщений: 2542
|
|
Re: Писистрат, сын Гиппократа
« Ответить #14 В: 05/08/07 в 20:48:10 » |
Цитировать » Править |
Эллинист мог иметь в виду еще и скромность личных потребностей Писистрата, свойственную, по мнению многих, и Сталину (хотя, с другой стороны, говорят о его "валтасаровских пирах"), в отличие от Брежнева и, пожалуй, Наполеона на пике карьеры.
|
| « Изменён в : 05/08/07 в 21:53:02 пользователем: Бенни » |
Зарегистрирован |
|
|
|
|
